– О, Эйнар, ты не поверишь тому, что я тебе расскажу! – воскликнула она и усадила меня на диван рядом с собой.

Она всегда обращалась ко мне на «ты», равно как прежде и к моему отцу, и это было как бы знаком особого доверия.

– Счастлив видеть вас в добром здравии, ваше величество! И что бы ни было причиной вашего прекрасного настроения, я готов разделить его вместе с вами.

На это она странно улыбнулась и покачала головой:

– Боюсь, мой дорогой Эйнар, когда ты узнаешь эту причину, ты заговоришь совсем по-другому. Но я не могла не рассказать об этом тебе! Именно ты должен узнать об этом первым! – она сделала паузу, перевела дыхание. – Я сама узнала об этом только несколько дней назад. Есть вероятие, что династия Эрлунгов не прервалась!

Я посмотрел на нее с удивлением, подумав о том, что она тронулась рассудком. Что она могла узнать такого, что навело бы ее на подобную мысль?

– Знаешь ли ты, Эйнар, что в нескольких милях отсюда находится бенжереймский монастырь? Так вот, в субботу оттуда прибыла ко мне женщина, которая сообщила, что меня хочет видеть одна из их монахинь, находящаяся при смерти. Имя ее мне ни о чём не говорило. Я подивилась такому желанию и сказала, что в моем возрасте уже не так-то просто проделать даже такое небольшое расстояние. Но женщина заявила, что ей велели передать, что от этого может зависеть судьба всей Нерландии. И я поехала, хотя и полагала, что делаю это зря. Но теперь мне уже страшно представить, что я могла этого не сделать!

Королева разволновалась еще больше, и мне пришлось вызвать ее служанку, чтобы та принесла ей воды. Я предложил отложить дальнейшую беседу, но ее величество замотала головой.

– Нет-нет, Эйнар, это не терпит отлагательств! Та монахиня оказалась одной из моих бывших придворных. Когда Асманд привез в Элленхейм свою жену, – она чуть спотыкнулась, произнося это слово, – эта женщина была фрейлиной у Эллен. Так вот, спустя столько лет она призналась мне, что в то время, когда моя невестка покидала Нерландию, она находилась в положении. Понимаешь ты это, Эйнар? Возможно, где-то там, в Терции, живет сейчас мой внук или внучка!

Глава 6. Эйнар

Слёзы уже текли по ее бледным морщинистым щекам. Я понимал, что она ждет от меня выражения каких-то эмоций, но я был слишком недоверчив по натуре, чтобы сразу же поверить в то, во что с такой радостью поверила она.

– Но, ваше величество, почему же она сказала об этом только сейчас? Почему не сообщила об этом вам или его величеству сразу же, как только об этом узнала? И почему об этом не знал никто, кроме нее?

– Эта женщина – Теренсия – доводилась какой-то дальней родственницей Лотте Танде, и она надеялась, что если Эллен уедет из Нерландии, то мой сын мой сын всё-таки женится на Лотте. А сама Эллен не сказала о своей беременности, потому что еще не была уверена в своем положении и хотела прежде в нём убедиться. Ну, а когда мы все ополчились против нее, полагаю, у нее уже не было желания оставаться в Элленхейме – возможно, она даже боялась, что мы можем причинить вред ее ребенку. О, если бы я только знала об этом тогда!

Я не поверил словам монахини. С чего бы ей вдруг заговорить об этом, спустя столько лет? Женщины не умеют держать язык за зубами, и если бы она владела такой тайной, то непременно поделилась бы ею хоть с кем-нибудь.

Нет, тут крылось что-то другое. Возможно, монахиня знала, в какой тоске пребывала королева Катарина после смерти сына и хотела своим признанием дать ее величеству надежду. Ну, что же, если так, то ей это удалось. Вот только она не подумала о том, что будет с королевой, когда она поймет, что всё это – неправда. А рано или поздно она поймет, если, конечно, ее сердце не остановится от волнения раньше.

– Ваше величество, я не стал бы сильно полагаться на это признание, – осторожно начал я. – Возможно, эта женщина что-то напутала. Полагаю, нужно выяснить, не была ли она сумасшедшей. Или она могла намеренно ввести вас в заблуждение…

– Намеренно? – воскликнула ее величество. – Зачем бы ей было это делать? Нет, Эйнар, я чувствую, что она сказала правду!

– Ваше величество! Даже если допустить, что в то время Эллен была беременна, это вовсе не означает, что тот ребенок всё-таки родился.

– Нет-нет, не разубеждай меня! – в ее голосе появились металлические нотки, которые были мне слишком хорошо знакомы. – Я и сама понимаю, что вероятие того, что мы отыщем моего внука или внучку, слишком мало. Но даже если это так, мы всё равно должны попытаться!

Я склонил голову, понимая, что дальнейший спор ни к чему не приведет. Я не мог отказать ей в этой просьбе – я слишком многим был ей обязан. И всё-таки я решился ей напомнить:

– Это будет ребенок Эллен, ваше величество! Той самой женщины, которую все считали ведьмой, и которая наверняка воспитала своего сына или дочь в ненависти к Нерландии.

Но она покачала седой головой:

– Прежде всего, это будет ребенок Асманда. Мой внук или внучка, в жилах которого течет кровь Эрлунгов! И даже если он или она воспитаны в ненависти к нам, они наверняка владеют, в том числе, и нашей магией. Той магией, которая может пробудить Элленхейм!

Я сжал руки так, что костяшки пальцев побелели. Я не верил в то, что ледяное заклятие хоть когда-то спадет со старого королевского замка. Но говорить сейчас об этом Катарине было бы слишком жестоко.

– Пообещай мне, Эйнар, что ты попытаешься их найти – Эллен и ее ребенка! – она смотрела на меня с такой мольбой, что мне не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть. – Я знаю, что это потребует твоего визита в Терцию. А значит, нам придется открыть границу, которая была закрыта много лет. Но король Роалд давно уже хотел наладить с нами прежние отношения, так что такому повороту дела он будет только рад. Эллен не могла исчезнуть бесследно. Найди ее и скажи ей, что я сожалею о том, что сделала когда-то, вмешавшись в их отношения с Асмандом.

Я посмотрел на королеву с удивлением. Она была не из тех, кто умел извиняться, и тем поразительнее было слышать ее слова.

– А если она и ее ребенок откажутся ехать в Нерландию? Мне привезти их силой?

– Нет-нет! – почти испугалась она. – Так мы только усилим их ненависть. Ты должен уговорить их вернуться. Я знаю, я не должна просить тебя об этом – у меня нет на это никакого права. Но я всё-таки прошу – если ты найдешь ребенка Эллен, отдай ему свою корону, Эйнар!

Я знал, что рано или поздно она это произнесет. Наверно, ей даже в голову не пришло, что по отношению ко мне это тоже было слишком жестоко. Она сама когда-то отдала эту корону моему отцу, а теперь требовала ее вернуть.

Я уже несколько лет правил Нерландией и, надо признать, был неплохим королем. Но все эти годы в глубине души я признавал, что я никогда не буду таким сильным магом, каким был король Асманд. Таким не был и мой отец, такими не будут и мои сыновья.

А Нерландия заслуживала самого лучшего. Она заслуживала возвращения Эрлунгов, если бы вдруг те в самом деле отыскались.

И королева словно прочитала мои мысли:

– В моем внуке течет кровь Эрлунгов и живет наша магия! Он должен править Нерландией! И как бы Эллен ни воспитала его, он не сможет отказаться от короны. Отдай эту корону ему, и ни я, ни он никогда этого не забудем!

И я пообещал ей это. На удивление легко пообещал – возможно, потому что был уверен, что никакого внука у королевы Катарины вовсе нет.

А она, чтобы подсластить горечь этого обещания, сказала:

– А если это внучка, Эйнар, то жени на ней своего старшего сына! – ее лицо просияло при этой мысли. – Тогда Эрлунги и Хансены объединятся, и Нерландия будет сильна как никогда.

Глава 7. Кайса

Незадолго до прибытия самих гостей в замок пришла новость, которая привела нас в восторг. Вдруг оказалось, что король Нерландии едет к нам не с одним сыном, а с двумя! И каждая из нас нашла в этой новости что-то своё.